«Стена Памяти»

Камалов Рафкат Мухаметханович
19.05.1919 — 21.10.1990

Командир 8-ой стрелковой роты 654 стрелкового полка 148 стрелковой дивизии
Орден красной звезды; медаль «за отвагу», медаль «за боевые заслуги».

В 1939 году призван в ряды рабочей крестьянской красной армии (РККА)с третьего курса педагогического Аргаяшского училища. До мая 1941 года служил в четвертом кавалерийском полку близ озера Хасан, затем был направлен в Ульяновское пехотное училище, где прошел шестимесячный курс обучения. После присвоения звания лейтенанта направлен в Уральский военный округ в г.Свердловск. Был командиром взвода в полковой школе, затем командиром стрелковой роты.
В своих записях дед пишет: «Командир полка вызвал командиров батальонов и рот и отдал приказ «подручными средствами, то есть на рыбацких лодках поротно форсировать р.Дон!». До 1 января 1943 года рота прадеда стояла на оборонительной позиции у р.Дон. 8 января 1943 года советские войска перешли в наступление на р.Дон. Рота прадеда первой прорвала позицию врага и прадед был награжден Орденом Красной звезды.Участвовал в боях на Курской дуге. Был назначен заместителем стрелкового батальона.
Участвовал в форсировании р.Днепр.
С партизанами батальон прадеда пробыл около двух месяцев. Совместно с партизанами взорвали мост через р.Сож, который строили противники для отступления. Через несколько дней после подрыва моста батальон деда прорвался через фронт к своим и присоединился к четвертой гвардейской воздушно-десантной дивизии. Из дивизии направлен на трехмесячные курсы «Выстрел», после прохождения курсов присвоено звание капитана. После обучения прибыл в свой полк, который находился в Бессарабии. Прошел боями Румынию. 9 мая с юга дошли до Праги.
__________________________________________________________________

Мост через реку сож.
Ощупью по трясине. Всю ночь человек сорок – остатки батальона, попавшего в окружение, – брели по пояс в гнилой болотной воде, в сторону леса. Двигались медленно, гуськом, неся на плечах раненых и вооружение. Впереди всех осторожно шагал заместитель командира батальона Рафкат Камалов, длинным шестом прощупывая перед собой дно.
Наконец, под утро глубина начала постепенно уменьшаться, и группа выбралась на опушку леса.
Углубившись в него, Камалов остановился и глухо скомандовал:
– Привал! Не курить! Бойцы повалились на сырую осеннюю землю кто где стоял. Замполит понимал, что длительную остановку делать нельзя. Продрогшие люди совсем ослабнут. Сутки беспрерывных боёв без пищи и воды, затем прорыв и ночной переход через болото... Но небольшая передышка была необходима.
– Подъем! – решительно сказал Камалов минут через пятнадцать и первым встал на трясущиеся ослабевшие ноги.
Солдаты, поддерживая друг друга, потянулись в дебри леса. На рассвете их остановила разведка партизанского отряда. Партизаны приняли солдат радушно, отогрели, накормили, подлечили...
Старший лейтенант решил остаться со всей группой в лесу и вместе с партизанами бить фашистов с тыла.
Марш на губной гармошке
Прошло несколько месяцев. Приближалась 26-я годовщина Октябрьской революции. Однажды Камалова вызвал командир отряда и сказал:
– Части Советской Армии гонят гитлеровцев в нашу сторону. Получена шифровка. На реке Сож враги снова восстановили мост и готовятся по нему драпать. Приказано мост уничтожить. Поручаю операцию вашей группе.
Ранним утром группа вышла в поход. За день нужно было преодолеть 30 километров по глухим лесным партизанским тропам. Некоторые партизаны, кроме вооружения, несли пилы и топоры. Мост деревянный. Чтобы противник не услышал взрыва, предполагалось его просто разрушить. К вечеру отряд пришел к намеченной цели.
На той стороне реки горбилась землянка с тонкой железной трубой, из которой лениво тянулся дымок.
Камалов приложил к глазам бинокль. У землянки сидели трое. Двое без оружия о чем-то разговаривали, а третий, зажав автомат между ног, беззаботно играл на губной гармошке, писклявый голос которой слабо доносился до партизан. Отползли назад, собрались в кружок.
– Петров и Шакиров, – негромко заговорил командир,– поднимитесь вверх по реке, переправитесь на левый берег. Осторожно, но быстро по лесу пройдите вдоль дороги километра два-три. Разведать – нет ли фашистов. Если нет, то Шакиров останется на месте, а Петров вернется и с того берега подаст нам условный сигнал. Как только на дороге появятся фашисты, Шакиров, давай красную ракету.
Баядян и Охрименко обследуют дорогу по эту сторону моста. Вернется Охрименко. Баядяна и Шакирова отзываю к мосту синей ракетой, когда мы покончим с переправой. Исполняйте!
Разведчики беззвучно скрылись в pазных направлениях.
Минут через сорок вернулся Охрименко и тихо доложил:
– Все в порядке.
Все с нетерпением вглядывались противоположный берег и напряженно прислушивались. Сумерки все боль: сгущались.
– Вижу, вижу, – зашептал Охрименко. — Вон, между двух кустов кругами белая тряпка ходит.
– Точно!
Камалов подал Петрову ответный сигнал и скомандовал:
– Вперед, огонь!
Все вскочили и бросились к мосту, стреляя из автоматов.
Часовой у моста не успел ничего понять, как рухнул на доски. У землянки двое были убиты сразу, а третий попытался бежать, но тоже, как бы нехотя, медленно свалился на бок.
Правобережная группа топала по настилу моста, а Петров бежал к землянке. В этот момент ее низкая дверца pacпахнулась, из землянки выскочил еще один гитлеровец, пригибаясь и петляя, бросился по кустам в лес. Петров открыл по нему стрельбу, но фашисту удалось уйти.
– Черт с ним, – махнул рукой Камалов. – Пока он доберется до своих, пройдет часов пять. Да фрицы ночью и не сунутся в лес. За дело, ребята!
В засаде на заре
Застучали топоры, запели пилы. Перила, доски, балки, сваи полетели в воду и Сож молча уносил их по течению. Еще и не началась заря, а от моста и следа не осталось. Когда вышло время, Рафкат ракетой отозвал из секретов Шакирова и Баядяна и кучка партизан начала быстро уходить по лесу вдоль дороги.
Забрезжил рассвет. По команде командира залегли в засаду. Охрименко забрался на высокую сосну. Часа через два, когда совсем рассвело, Охрименко крикнул:
– Едут! Две машины!
Вот из-за поворота показались два грузовика, набитые солдатами.
– Огонь!
Утренняя тишина раскололась взрывами гранат, мелкой трескотней автоматов скороговоркой ручных пулеметов.
На месте схватки осталось около тридцати оккупантов.
– Собрать трофеи, прострелить бензобаки, поджечь машины,– возбужденно распоряжался командир группы.
Похоронив в белорусской земле украинца Охрименко, смастерив носилки для одного раненого бойца, народные мстители бесследно скрылись в густой чаще леса...
7 ноября 1943 года перед строем всего отряда командир объявил благодарность одиннадцати отважным партизанам, а погибшему Охрименко были отданы воинские почести.
Встреча
Перейдя линию фронта, Рафкат Камалов снова дрался с фашистами до конца войны. На фронте он повстречал девушку, младшего лейтенанта интендантской службы. Молодые офицеры полюбили друг друга и поженились.
По окончании войны Рафкат вернулся с молодой женой в родное село Мамаево Трубного совхоза и снова принялся учить ребят.
Крепка навек любовь и дружба фронтовая. Рафкат и Надежда Акимовна живут вместе вот уже 21 год. У них родилось 11 детей – семь сыновей и четыре дочери. Старший сын, Виктор, приняв эстафету отца, служит в рядах Советской Армии. Командование части прислало родителям – ветеранам Великой Отечественной войны – благодарность за хорошее воспитание сына.
Вслед за Виктором скоро пойдет служить в армию его брат, комсомолец, тракторист Марат. Рим тоже работает трактористом. Четвертый сын, тоже комсомолец, пожелал стать механизатором. Он учится в сельском профессионально-техническом училище. Еще четверо детей ходят в школу, а две девочки дошкольницы.
– Семья у нас большая, 13 человек, но живем мы хорошо и дружно, – говорит Рафкат Камалов.
Л. РОМАНОВ, 1967 год
P.S. Камаловы – большая династия
Многочисленные представители семьи Камаловых на протяжении полувека не сходят со страниц нашей газеты. Очерк Льва Романова 1967 года – одно из первых упоминаний об этой семье. Послевоенная история Камаловых не менее интересна. Уроженка Белоруссии, младший лейтенант Надежда Акимовна поселилась с мужем в Мамаево. По-башкирски знала только три слова – «я тебя люблю». Но эти волшебные слова помогли семье преодолеть все трудности, вырастить и воспитать детей, внуков, правнуков.
Поздравляем потомков Рафката и Надежды Камаловых с Днем народного единства и просим откликнуться – рассказом и фотографией о своей семье.
P.S.S. От оттепели к цензуре
Два слова об авторе материала – корреспонденте Льве Романове. Очень любил краеведение. Жил в Челябинске, каждый день добирался до редакции, несмотря на инвалидность – протез на ноге.
Свободный живой стиль публикаций Романова хорошо вписался в обстановку хрущевской оттепели. Однако в конце 60-х годов цензура усилилась. Как вспоминает И. А. Бушмакина, работавшая в то время ответственным секретарем, после отставки Н. С. Хрущева газету резко водворили «в рамки». Упоминать о бывшем лидере вообще запрещалось.
– Редактором газеты в то время работал Павел Ильич Бабин, – рассказывает Инна Александровна. – Он был боевым летчиком, прошел войну. Несмотря на строгую субординацию в редакции, журналисты оставались творческими личностями, всегда готовыми прийти на выручку коллеге. ..читать все истории героя