Камалов Рафкат Мухаметханович: истории героя.
Камалов Рафкат Мухаметханович 19.05.1919 — 21.10.1990 Командир 8-ой стрелковой роты 654 стрелкового полка 148 стрелковой дивизии Орден красной звезды; медаль «за отвагу», медаль «за боевые заслуги». В 1939 году призван в ряды рабочей крестьянской красной армии (РККА)с третьего курса педагогического Аргаяшского училища. До мая 1941 года служил в четвертом кавалерийском полку близ озера Хасан, затем был направлен в Ульяновское пехотное училище, где прошел шестимесячный курс обучения. После присвоения звания лейтенанта направлен в Уральский военный округ в г.Свердловск. Был командиром взвода в полковой школе, затем командиром стрелковой роты. В своих записях дед пишет: «Командир полка вызвал командиров батальонов и рот и отдал приказ «подручными средствами, то есть на рыбацких лодках поротно форсировать р.Дон!». До 1 января 1943 года рота прадеда стояла на оборонительной позиции у р.Дон. 8 января 1943 года советские войска перешли в наступление на р.Дон. Рота прадеда первой прорвала позицию врага и прадед был награжден Орденом Красной звезды.Участвовал в боях на Курской дуге. Был назначен заместителем стрелкового батальона. Участвовал в форсировании р.Днепр. С партизанами батальон прадеда пробыл около двух месяцев. Совместно с партизанами взорвали мост через р.Сож, который строили противники для отступления. Через несколько дней после подрыва моста батальон деда прорвался через фронт к своим и присоединился к четвертой гвардейской воздушно-десантной дивизии. Из дивизии направлен на трехмесячные курсы «Выстрел», после прохождения курсов присвоено звание капитана. После обучения прибыл в свой полк, который находился в Бессарабии. Прошел боями Румынию. 9 мая с юга дошли до Праги. __________________________________________________________________ Мост через реку сож. Ощупью по трясине. Всю ночь человек сорок – остатки батальона, попавшего в окружение, – брели по пояс в гнилой болотной воде, в сторону леса. Двигались медленно, гуськом, неся на плечах раненых и вооружение. Впереди всех осторожно шагал заместитель командира батальона Рафкат Камалов, длинным шестом прощупывая перед собой дно. Наконец, под утро глубина начала постепенно уменьшаться, и группа выбралась на опушку леса. Углубившись в него, Камалов остановился и глухо скомандовал: – Привал! Не курить! Бойцы повалились на сырую осеннюю землю кто где стоял. Замполит понимал, что длительную остановку делать нельзя. Продрогшие люди совсем ослабнут. Сутки беспрерывных боёв без пищи и воды, затем прорыв и ночной переход через болото... Но небольшая передышка была необходима. – Подъем! – решительно сказал Камалов минут через пятнадцать и первым встал на трясущиеся ослабевшие ноги. Солдаты, поддерживая друг друга, потянулись в дебри леса. На рассвете их остановила разведка партизанского отряда. Партизаны приняли солдат радушно, отогрели, накормили, подлечили... Старший лейтенант решил остаться со всей группой в лесу и вместе с партизанами бить фашистов с тыла. Марш на губной гармошке Прошло несколько месяцев. Приближалась 26-я годовщина Октябрьской революции. Однажды Камалова вызвал командир отряда и сказал: – Части Советской Армии гонят гитлеровцев в нашу сторону. Получена шифровка. На реке Сож враги снова восстановили мост и готовятся по нему драпать. Приказано мост уничтожить. Поручаю операцию вашей группе. Ранним утром группа вышла в поход. За день нужно было преодолеть 30 километров по глухим лесным партизанским тропам. Некоторые партизаны, кроме вооружения, несли пилы и топоры. Мост деревянный. Чтобы противник не услышал взрыва, предполагалось его просто разрушить. К вечеру отряд пришел к намеченной цели. На той стороне реки горбилась землянка с тонкой железной трубой, из которой лениво тянулся дымок. Камалов приложил к глазам бинокль. У землянки сидели трое. Двое без оружия о чем-то разговаривали, а третий, зажав автомат между ног, беззаботно играл на губной гармошке, писклявый голос которой слабо доносился до партизан. Отползли назад, собрались в кружок. – Петров и Шакиров, – негромко заговорил командир,– поднимитесь вверх по реке, переправитесь на левый берег. Осторожно, но быстро по лесу пройдите вдоль дороги километра два-три. Разведать – нет ли фашистов. Если нет, то Шакиров останется на месте, а Петров вернется и с того берега подаст нам условный сигнал. Как только на дороге появятся фашисты, Шакиров, давай красную ракету. Баядян и Охрименко обследуют дорогу по эту сторону моста. Вернется Охрименко. Баядяна и Шакирова отзываю к мосту синей ракетой, когда мы покончим с переправой. Исполняйте! Разведчики беззвучно скрылись в pазных направлениях. Минут через сорок вернулся Охрименко и тихо доложил: – Все в порядке. Все с нетерпением вглядывались противоположный берег и напряженно прислушивались. Сумерки все боль: сгущались. – Вижу, вижу, – зашептал Охрименко. — Вон, между двух кустов кругами белая тряпка ходит. – Точно! Камалов подал Петрову ответный сигнал и скомандовал: – Вперед, огонь! Все вскочили и бросились к мосту, стреляя из автоматов. Часовой у моста не успел ничего понять, как рухнул на доски. У землянки двое были убиты сразу, а третий попытался бежать, но тоже, как бы нехотя, медленно свалился на бок. Правобережная группа топала по настилу моста, а Петров бежал к землянке. В этот момент ее низкая дверца pacпахнулась, из землянки выскочил еще один гитлеровец, пригибаясь и петляя, бросился по кустам в лес. Петров открыл по нему стрельбу, но фашисту удалось уйти. – Черт с ним, – махнул рукой Камалов. – Пока он доберется до своих, пройдет часов пять. Да фрицы ночью и не сунутся в лес. За дело, ребята! В засаде на заре Застучали топоры, запели пилы. Перила, доски, балки, сваи полетели в воду и Сож молча уносил их по течению. Еще и не началась заря, а от моста и следа не осталось. Когда вышло время, Рафкат ракетой отозвал из секретов Шакирова и Баядяна и кучка партизан начала быстро уходить по лесу вдоль дороги. Забрезжил рассвет. По команде командира залегли в засаду. Охрименко забрался на высокую сосну. Часа через два, когда совсем рассвело, Охрименко крикнул: – Едут! Две машины! Вот из-за поворота показались два грузовика, набитые солдатами. – Огонь! Утренняя тишина раскололась взрывами гранат, мелкой трескотней автоматов скороговоркой ручных пулеметов. На месте схватки осталось около тридцати оккупантов. – Собрать трофеи, прострелить бензобаки, поджечь машины,– возбужденно распоряжался командир группы. Похоронив в белорусской земле украинца Охрименко, смастерив носилки для одного раненого бойца, народные мстители бесследно скрылись в густой чаще леса... 7 ноября 1943 года перед строем всего отряда командир объявил благодарность одиннадцати отважным партизанам, а погибшему Охрименко были отданы воинские почести. Встреча Перейдя линию фронта, Рафкат Камалов снова дрался с фашистами до конца войны. На фронте он повстречал девушку, младшего лейтенанта интендантской службы. Молодые офицеры полюбили друг друга и поженились. По окончании войны Рафкат вернулся с молодой женой в родное село Мамаево Трубного совхоза и снова принялся учить ребят. Крепка навек любовь и дружба фронтовая. Рафкат и Надежда Акимовна живут вместе вот уже 21 год. У них родилось 11 детей – семь сыновей и четыре дочери. Старший сын, Виктор, приняв эстафету отца, служит в рядах Советской Армии. Командование части прислало родителям – ветеранам Великой Отечественной войны – благодарность за хорошее воспитание сына. Вслед за Виктором скоро пойдет служить в армию его брат, комсомолец, тракторист Марат. Рим тоже работает трактористом. Четвертый сын, тоже комсомолец, пожелал стать механизатором. Он учится в сельском профессионально-техническом училище. Еще четверо детей ходят в школу, а две девочки дошкольницы. – Семья у нас большая, 13 человек, но живем мы хорошо и дружно, – говорит Рафкат Камалов. Л. РОМАНОВ, 1967 год P.S. Камаловы – большая династия Многочисленные представители семьи Камаловых на протяжении полувека не сходят со страниц нашей газеты. Очерк Льва Романова 1967 года – одно из первых упоминаний об этой семье. Послевоенная история Камаловых не менее интересна. Уроженка Белоруссии, младший лейтенант Надежда Акимовна поселилась с мужем в Мамаево. По-башкирски знала только три слова – «я тебя люблю». Но эти волшебные слова помогли семье преодолеть все трудности, вырастить и воспитать детей, внуков, правнуков. Поздравляем потомков Рафката и Надежды Камаловых с Днем народного единства и просим откликнуться – рассказом и фотографией о своей семье. P.S.S. От оттепели к цензуре Два слова об авторе материала – корреспонденте Льве Романове. Очень любил краеведение. Жил в Челябинске, каждый день добирался до редакции, несмотря на инвалидность – протез на ноге. Свободный живой стиль публикаций Романова хорошо вписался в обстановку хрущевской оттепели. Однако в конце 60-х годов цензура усилилась. Как вспоминает И. А. Бушмакина, работавшая в то время ответственным секретарем, после отставки Н. С. Хрущева газету резко водворили «в рамки». Упоминать о бывшем лидере вообще запрещалось. – Редактором газеты в то время работал Павел Ильич Бабин, – рассказывает Инна Александровна. – Он был боевым летчиком, прошел войну. Несмотря на строгую субординацию в редакции, журналисты оставались творческими личностями, всегда готовыми прийти на выручку коллеге.
Мост через реку сож. Ощупью по трясине. Всю ночь человек сорок – остатки батальона, попавшего в окружение, – брели по пояс в гнилой болотной воде, в сторону леса. Двигались медленно, гуськом, неся на плечах раненых и вооружение. Впереди всех осторожно шагал заместитель командира батальона Рафкат Камалов, длинным шестом прощупывая перед собой дно. Наконец, под утро глубина начала постепенно уменьшаться, и группа выбралась на опушку леса. Углубившись в него, Камалов остановился и глухо скомандовал: – Привал! Не курить! Бойцы повалились на сырую осеннюю землю кто где стоял. Замполит понимал, что длительную остановку делать нельзя. Продрогшие люди совсем ослабнут. Сутки беспрерывных боёв без пищи и воды, затем прорыв и ночной переход через болото... Но небольшая передышка была необходима. – Подъем! – решительно сказал Камалов минут через пятнадцать и первым встал на трясущиеся ослабевшие ноги. Солдаты, поддерживая друг друга, потянулись в дебри леса. На рассвете их остановила разведка партизанского отряда. Партизаны приняли солдат радушно, отогрели, накормили, подлечили... Старший лейтенант решил остаться со всей группой в лесу и вместе с партизанами бить фашистов с тыла. Марш на губной гармошке Прошло несколько месяцев. Приближалась 26-я годовщина Октябрьской революции. Однажды Камалова вызвал командир отряда и сказал: – Части Советской Армии гонят гитлеровцев в нашу сторону. Получена шифровка. На реке Сож враги снова восстановили мост и готовятся по нему драпать. Приказано мост уничтожить. Поручаю операцию вашей группе. Ранним утром группа вышла в поход. За день нужно было преодолеть 30 километров по глухим лесным партизанским тропам. Некоторые партизаны, кроме вооружения, несли пилы и топоры. Мост деревянный. Чтобы противник не услышал взрыва, предполагалось его просто разрушить. К вечеру отряд пришел к намеченной цели. На той стороне реки горбилась землянка с тонкой железной трубой, из которой лениво тянулся дымок. Камалов приложил к глазам бинокль. У землянки сидели трое. Двое без оружия о чем-то разговаривали, а третий, зажав автомат между ног, беззаботно играл на губной гармошке, писклявый голос которой слабо доносился до партизан. Отползли назад, собрались в кружок. – Петров и Шакиров, – негромко заговорил командир,– поднимитесь вверх по реке, переправитесь на левый берег. Осторожно, но быстро по лесу пройдите вдоль дороги километра два-три. Разведать – нет ли фашистов. Если нет, то Шакиров останется на месте, а Петров вернется и с того берега подаст нам условный сигнал. Как только на дороге появятся фашисты, Шакиров, давай красную ракету. Баядян и Охрименко обследуют дорогу по эту сторону моста. Вернется Охрименко. Баядяна и Шакирова отзываю к мосту синей ракетой, когда мы покончим с переправой. Исполняйте! Разведчики беззвучно скрылись в pазных направлениях. Минут через сорок вернулся Охрименко и тихо доложил: – Все в порядке. Все с нетерпением вглядывались противоположный берег и напряженно прислушивались. Сумерки все боль: сгущались. – Вижу, вижу, – зашептал Охрименко. — Вон, между двух кустов кругами белая тряпка ходит. – Точно! Камалов подал Петрову ответный сигнал и скомандовал: – Вперед, огонь! Все вскочили и бросились к мосту, стреляя из автоматов. Часовой у моста не успел ничего понять, как рухнул на доски. У землянки двое были убиты сразу, а третий попытался бежать, но тоже, как бы нехотя, медленно свалился на бок. Правобережная группа топала по настилу моста, а Петров бежал к землянке. В этот момент ее низкая дверца pacпахнулась, из землянки выскочил еще один гитлеровец, пригибаясь и петляя, бросился по кустам в лес. Петров открыл по нему стрельбу, но фашисту удалось уйти. – Черт с ним, – махнул рукой Камалов. – Пока он доберется до своих, пройдет часов пять. Да фрицы ночью и не сунутся в лес. За дело, ребята! В засаде на заре Застучали топоры, запели пилы. Перила, доски, балки, сваи полетели в воду и Сож молча уносил их по течению. Еще и не началась заря, а от моста и следа не осталось. Когда вышло время, Рафкат ракетой отозвал из секретов Шакирова и Баядяна и кучка партизан начала быстро уходить по лесу вдоль дороги. Забрезжил рассвет. По команде командира залегли в засаду. Охрименко забрался на высокую сосну. Часа через два, когда совсем рассвело, Охрименко крикнул: – Едут! Две машины! Вот из-за поворота показались два грузовика, набитые солдатами. – Огонь! Утренняя тишина раскололась взрывами гранат, мелкой трескотней автоматов скороговоркой ручных пулеметов. На месте схватки осталось около тридцати оккупантов. – Собрать трофеи, прострелить бензобаки, поджечь машины,– возбужденно распоряжался командир группы. Похоронив в белорусской земле украинца Охрименко, смастерив носилки для одного раненого бойца, народные мстители бесследно скрылись в густой чаще леса... 7 ноября 1943 года перед строем всего отряда командир объявил благодарность одиннадцати отважным партизанам, а погибшему Охрименко были отданы воинские почести. Встреча Перейдя линию фронта, Рафкат Камалов снова дрался с фашистами до конца войны. На фронте он повстречал девушку, младшего лейтенанта интендантской службы. Молодые офицеры полюбили друг друга и поженились. По окончании войны Рафкат вернулся с молодой женой в родное село Мамаево Трубного совхоза и снова принялся учить ребят. Крепка навек любовь и дружба фронтовая. Рафкат и Надежда Акимовна живут вместе вот уже 21 год. У них родилось 11 детей – семь сыновей и четыре дочери. Старший сын, Виктор, приняв эстафету отца, служит в рядах Советской Армии. Командование части прислало родителям – ветеранам Великой Отечественной войны – благодарность за хорошее воспитание сына. Вслед за Виктором скоро пойдет служить в армию его брат, комсомолец, тракторист Марат. Рим тоже работает трактористом. Четвертый сын, тоже комсомолец, пожелал стать механизатором. Он учится в сельском профессионально-техническом училище. Еще четверо детей ходят в школу, а две девочки дошкольницы. – Семья у нас большая, 13 человек, но живем мы хорошо и дружно, – говорит Рафкат Камалов. Л. РОМАНОВ, 1967 год P.S. Камаловы – большая династия Многочисленные представители семьи Камаловых на протяжении полувека не сходят со страниц нашей газеты. Очерк Льва Романова 1967 года – одно из первых упоминаний об этой семье. Послевоенная история Камаловых не менее интересна. Уроженка Белоруссии, младший лейтенант Надежда Акимовна поселилась с мужем в Мамаево. По-башкирски знала только три слова – «я тебя люблю». Но эти волшебные слова помогли семье преодолеть все трудности, вырастить и воспитать детей, внуков, правнуков. Поздравляем потомков Рафката и Надежды Камаловых с Днем народного единства и просим откликнуться – рассказом и фотографией о своей семье. P.S.S. От оттепели к цензуре Два слова об авторе материала – корреспонденте Льве Романове. Очень любил краеведение. Жил в Челябинске, каждый день добирался до редакции, несмотря на инвалидность – протез на ноге. Свободный живой стиль публикаций Романова хорошо вписался в обстановку хрущевской оттепели. Однако в конце 60-х годов цензура усилилась. Как вспоминает И. А. Бушмакина, работавшая в то время ответственным секретарем, после отставки Н. С. Хрущева газету резко водворили «в рамки». Упоминать о бывшем лидере вообще запрещалось. – Редактором газеты в то время работал Павел Ильич Бабин, – рассказывает Инна Александровна. – Он был боевым летчиком, прошел войну. Несмотря на строгую субординацию в редакции, журналисты оставались творческими личностями, всегда готовыми прийти на выручку коллеге.
Мой Дед родился 20 мая 1919 году в д.Мамаево, Аргаяшского р-на, Челябинской области (умер 21.10.1991г.).В 1939 году с 3 курса Аргаяшского Башкирского педучилища был призван в ряды Советской Армии. До начало войны (с 09.1939 по 06.1941) служил солдатом в четвертом кавалерийском полку. С 06.1941-12.1941 курсант Ульяновского пехотного училища. С 1942 командир стрелковой роты 167 стрелковой дивизии Воронежского фронта. С 30.08.1942 по 09.1943г. Зам. командира батальон (Брянский фронт). В сентябре 1943г. попадает в окружение, с группой бойцов по брянским болотам и лесам пробирается к партизанам, где продолжает воевать командиром партизанской группы. Перейдя линию фронта, с октября 1943 по победы служил в должности командира стрелкового батальона 7-й Гвардейской Армии 2-го Украинского фронта. Приказом №020 от 20.07.1943г. присвоено воинское звание капитан. За время войны был дважды ранен - в июле 1942 года в январе 1943г. Участвовал в освобождении Румынии, Венгрии и Чехословакии. Имеет орден Красной звезды за прорыв, поднял роту в атаку и первым атаковал противника, медаль За победу над Германией,медаль за участие в ВОВ. На фронте дед встретил бабушку (Надежду Акимовну)после войны вернулся на родину, родил 11 детей всех вырасти, воспитал. По окончании войны После войны работал инспектором Горуправления МВД г.Челябинска. Работал председателем Акбашевского сельсовета (1947-1949). До выхода на заслуженный отдых работал учителем начальных классов. Я (внук Руслан) и наша большая семья помним и гордимся своим дедом.