«Стена Памяти»

Дороги войны

Мой дед – Фофанов Никанор Яковлевич погиб, сражаясь с фашистами за Полярным кругом в 1944 году, когда его сыну, моему будущему отцу, было четырнадцать лет. От деда осталась похоронка, фотография и рассказы о нём.

Дед по материнской линии – Щёткин Иван Анисимович не был участником Великой отечественной войны. Всю свою жизнь, включая военные годы, он проработал на земле, выращивая хлеб. Очень многое довелось узнать от деда Вани о жизни людей в разные исторические периоды нашей страны, но о войне он никогда не рассказывал.

У Ивана Анисимовича был родной брат – Владимир. Дед Володя был очень добрым человеком – из числа тех, о ком говорят, что мухи не обидят. Не был он героем в повседневной жизни. Ни в будни, ни в праздники деда Володи не было слышно.

Дед Володя участвовал в войне. Не знаю, где пролегли его фронтовые пути-дороги и много ли подвигов он совершил? О воинской доблести деда свидетельствовали его награды. Наград было не много, но получил он их на фронте и этим дорожил.

О наградах внуки знали, так как видели дедов пиджак с медалями. В памяти не осталось картинки, чтобы дед был в том пиджаке. Пиджак с наградами запомнился отдельно.

На мои расспросы о войне, а мне тогда было лет семь-восемь, дед Володя рассказывал совсем немного. Может быть, полагая, что столь юному слушателю и этого довольно, а может ещё по какой причине. Но дед всегда помнил войну. Это можно было понять по отдельным его репликам во взрослых разговорах, по жестам, по эмоциям, отражающимся на лице.

Однажды дед Володя произнёс несколько странных фраз о войне. Дед сказал, что смерть на фронте не страшна, что страх смерти можно преодолеть, что к опасности можно также привыкнуть, а самое трудное на войне это дороги.

Понять сказанного дедом я не мог и уж, конечно, не мог с ним согласиться. Как же так – не бояться смерти? А атаки, разведки, бомбёжки?

Что до дорог, так для нас – сельских мальчишек, дело вполне привычное. Целыми днями мы носились по дорогам и по бездорожью. Никаких проблем при этом у нас не возникало.

Чудит дед, подумалось мне! Или бражка сделала своё дело, ведь сказанное пришлось на время застолья. Да и мало ли какие слова могут сорваться с уст захмелевшего человека. Никто ведь не знает, сколько ему до того пришлось пережить и передумать? Однако слова деда запомнились. Запомнились, именно потому, что я не смог понять смысла услышанного и осознал это.

Прошло десять лет. Учёба в техникуме. Был у нашей студенческой группы педагог-фронтовик – Чунихин Виктор Степанович. Преподавал тракторы и автомобили. Умел объяснить свой предмет так, что десятки лет спустя, его уроки помнятся. Мы знали место и назначение каждого болта и каждой гайки в огромных механизмах и машинах.

Человеком Виктор Степанович был уникальным. Хорошо понимал не только в тракторах и автомобилях. Открыто делился с нами – подростками, своим отношением к жизни, к людям. Он понимал и принимал наш юношеский максимализм, с уважением относился к чужому мнению. Мы гордились таким учителем.

Как-то, во время урока, Виктор Степанович неожиданно начал разговор о войне. Рассказал о своём фронтовом пути, ответил на наши вопросы. Разговор получился доверительный, отличный от тех, что случались на официальных мероприятиях в канун очередного Дня Победы.

Виктор Степанович подытожил свой необычный урок словами о том, что для того, чтобы понять состояние солдата на войне, совсем не обязательно участвовать в рукопашной битве, выбираться из горящего танка или форсировать реку под обстрелом. Достаточно пройти той дорогой, что прошёл солдат. Пройти пешком.

Идти надо днём и ночью, в снег, дождь, зной. Идти без угрозы вражеской пулемётной очереди из под куста, что разросся вплотную к дороге, без шальных пуль, без угрозы миномётных обстрелов с их пристрелочными вилками, когда каждый разрыв ложится всё ближе и ближе к тебе. Идти, не ожидая появления из-за берёзового колка танка с крестами на башне. Пройти тысячи километров, как довелось самому Виктору Степановичу и многим другим.

Как стало ясно из рассказа фронтовика, дорога или марш, это переход из одного пункта в другой, когда солдат не знает места назначения, не знает – где и как скоро будет привал. Будет ли крыша над головой или колонну остановят в чистом поле? Или сходу в бой. Когда неизвестно – куда приведёт солдата нескончаемый просёлок: то ли к сожжённой деревне, то ли к чудом уцелевшему хутору с колодцем и банькой? Марш, это когда строй – руки и плечи товарищей, своими касаниями, сообщают направление движения спящему на ходу солдату, помогая ему не уйти в неверную сторону.

К моменту рассказа Виктора Степановича прошло более тридцати лет после окончания войны. Фронтовик Чунихин имел достаточно времени, чтобы осмыслить свою воинскую бытность и выделить самое важное в ней.

Услышанное от Виктора Степановича извлекло из памяти уже давно сказанное дедом Володей о дорогах войны. Авторитет Виктора Степановича заставил заново оценить, а затем и позволил понять слова деда Володи. Стало ясно, что вовсе не чудил дед Володя при застолье, говоря про военные дороги. Вины хмеля в его словах не было. Таким концентрированным образом, дед делился с нами пережитым, своим пониманием войны.

Прошло ещё лет тридцать. Уже не стало ни деда Володи, ни Виктора Степановича. В живых остались лишь те, кто участвовал в войне на её излёте. Одним из таких фронтовиков является Хайко Михаил Фомич. Михаил Фомич совсем не рассказывал о боевых действиях. Он вспоминал, как удивительно было ему – деревенскому почти мальчишке, но уже успевшему побывать во вражеской оккупации, видеть налаженную жизнь в Европе, в том числе, сельскую жизнь. Европа, несмотря на прокатившийся по ней вал войны, выглядела значительно лучше, чем родные места Михаила в довоенное время. Михаил Фомич рассказывал, как советские солдаты приходили победителями в чужие дома и в чужие страны.

По словам Михаила Фомича, самым тяжёлым испытанием, доставшимся ему и его таким же молодым однополчанам, стал их обратный путь на родину. Пройти пришлось пешим порядком из центра освобождённой Европы до Западной Украины. Не знаю, сколько времени занял переход. Однако не все выдержали, не все дошли до места назначения. Марш доводил людей до исступления. Самострелы были и среди солдат и среди офицеров.

Три истории о дорогах войны. Истории разные и вместе с тем схожие. Рассказанные разными людьми, никогда не знавшими друг друга. Рассказанные в разное время и при разных обстоятельствах.

Рассказы фронтовиков о дорогах войны не должны потеряться и забыться. Без них история Великой отечественной войны не будет полной.

Залогом сохранения воспоминаний ветеранов является то, что последний рассказ – от Хайко Михаила Фомича, мы слушали вместе с моим четырнадцатилетним сыном – правнуком воинов-победителей.

Виктор Фофанов,

внук фронтовика