«Стена Памяти»

В Москву я приехал из деревни, где жил с дедушкой. Пять классов закончил в сельской школе. В Москве, как выхожу к доске, все надо мной смеются: над моим деревенским акцентом. Правда, потом перестали. Классный руководитель, Александр Андреевич, собрал всех, поговорил с ребятами, попросил, чтобы не смеялись. Надо сказать, что я быстренько сообразил, как надо говорить по-московски, и учился хорошо. В десятом классе я стал старостой. Я всегда был аккуратный, но зубрить стишки, литературу учить у меня плохо получилось, а математика шла хорошо. в десятом классе к нам пришёл молодой человек в авиационной тёмно-синей форме. Он начал рассказывать об авиации. Я, честно говоря, и не думал стать лётчиком. Он сказал, что можно записаться в аэроклуб, пройти комиссию, пройти теоретический курс по авиации, а затем научиться летать. Все ребята, а нас было шестеро в классе, пошли записываться "в лётчики". Отобрали троих: Смирнова, Купцова и Караушева. Остальные не прошли медкомиссию.

Учились в аэроклубе Пролетарского района города Москвы. Мы изучали устройство самолёта, мотора. Были макеты. Писали под диктовку конспекты. Начинаешь писать, а тебя такой сон берёт, невозможно удержаться. Посмотришь налево - ребята тоже носом клюют. Меня это очень смешило. Весной начали летать с аэродрома в Чертаново. Перед полётами кормили в столовой. Давали салатики, первое и второе. После обеда чай. Ну, нам казалось, что кормят отлично - мы же из рабочего класса. Вот первый полёт по кругу с инструктором. Понравилось. Начал учиться. Сначала были погрешности, не без этого, но потом нормально летал.

После окончания аэроклуба нас призвали в армию и послали в истребительную школу. Какую, сейчас не помню. Там на медицинской комиссии меня забраковали. Оказалось, что у меня одна ступня короче другой. Сказали: "В истребители тебя не возьмём, отправим учиться на бомбардировщика". Так я попал в Пермскую авиационную школу. В Перми прошёл программу на Р-5, учёба давалась нелегко. Был момент, что решил написать прошение об отчислении, но ничего, как-то пережил.

Группу выпускников зимой 1941 года послали в Новосибирскую военно-авиационную школу учиться на СБ.Часть курсантов добровольно ушла в лыжный батальон, который отправлялся на защиту Москвы. Я был щупленький, медкомиссия на меня посмотрела и отправила доучиваться. Окончил Новосибирскую школу летом 1942 года.

Собрали группу и переслали нас под Куйбышев переучиваться на ИЛ-2. В выходной мы пошли на речку купаться, а через несколько дней меня схватила тропическая малярия. Я был без памяти. Ребята погрузили меня на машину и повезли на какую-то станцию около Куйбышева. Там целых десять дней мне делали уколу против малярии. Когда вернулся обратно, моей группы уже не было. А тут из-под Ленинграда на переформирование прибыл 154-й гвардейский штурмовой полк, которым командовал Стародумов. Меня зачилили в него лётчиком. Завершив формирование, полк перелетел на Брянский фронт. Первый вылет провели с целью изучения района действия. Второй вылет - боевой. Утром нас разбудили затемно. От линии фронта был слышен гул: началась артиллерийская подготовка. Пришли на аэродром к своим самолётам. Я летел "на одинарке". Я маленький, силы не много, а одинарный легче управляетс, на рули лучше реагирует. Нам подвесили по четыре дымовые бомбы: требовалось установить дымовую завесу на берегу реки. Взлетели, только стало светать. Нам говорили, что при первом вылете ноги дрожат. Посмтрел на ноги - ничего подобного, не дрожат.