Лёвкин Павел Васильевич: истории героя.
Родился 18 декабря 1922 года в деревне Боярская, Вытегорского района, Вологодской области. Умер 30 ноября 2004 года, город Миасс, Челябинской области. Был призван 17 ноября 1941 года. Командир отделения 191 стрелковой дивизии,552 стрелкового полка, 4 Армии, Волховского фронта. Ранен 13 января 1942 года - слепое осколочное ранение левого коленного сустава ( из справки ЭГ 2020 ). Из воспоминаний красноармейца Лёвкина Павла Васильевича: 17 ноября, попрощавшись с мамой возле дома, уехал вместе ещё с 11 вытегорами-комсомольцами и коммунистами на грузовике в Череповец, где из нас в лагере Торово сформировали батальон политбойцов-добровольцев Вологжан. Всего нас было около 800 человек. Выгрузились мы в только что освобождённой, ещё дымящейся Будогощи, где распределили на пополнение дивизий 4-й армии, понесших большие потери при штурме Тихвина. Наш взвод был отчислен в 552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии. В ту же ночь маршем по шоссе, где на каждой сотне метров валялась по обочинам изуродованная и брошенная при отступлении немецкая техника: автомобили, танкетки, пушки; двинулись в распоряжение своей части. Последние километры шли по льду речки, петляющей в узких берегах среди лесов и полян. Штаб полка располагался в бывшем сплавщицком бараке. Здесь нас построили, назначили командиров отделений. Стал им и я. Уже поступила команда переписать бойцов своих отделений, как из комнаты штаба с запиской пришёл командир пулемётной роты. – «Кто хочет в пулемётчики, 12 человек, выйдите из строя. Ну, кто знает пулемёт и умеет из него стрелять?» - «Знать-то я его знаю, и стрелял по мишеням неплохо, но не по моим силам таскать 4 пуда», - сказал я. – «Будешь, как и у стрелков, командиром отделения, подбирай себе ребят покрепче». Вышел я из строя, а за мной один за другим Саша Агеев, Саша Крошенинников и ещё 9 ребят. Пока ждали, когда техник из кучи лома соберёт нам пару Максимов, видел выведенный из боя стрелковый батальон из 30, не более, человек. – «Первая рота, стройся». Не вышел ни один… - «Вторая рота!» - вышло 5 или 6 бойцов. Такие были потери… ...Перед атакой 13 января командир роты обещал после боя подать командиру полка рапорт о присвоении мне воинского звания старшего сержанта, но больше воевать мне так и не пришлось. Всё ближе приближаемся к селу. То тут, то там падают убитые и раненые. Вот и моего подносчика патронов Сашу Крашенинникова зацепило срикошетировавшей пулей в коленный сустав. Отправил его с санитаром в санбат, а сам подхватил коробки с лентами, и вперёд. Село уже близко. Слышно, как за домами немцы заводят машины, готовясь к очередному скачку на запад, и реже строчат их пулемёты. Только мины с равными промежутками воют то справа, то слева. По звуку чую – наша, крикнул: «Ложись!» - и не успел сам плюхнуться в снег – разрыв. Словно мягкой периной сбило с ног, по ноге, будто крепко ударили молотком, в ушах звон. Думаю: полноги нет. Прошел звон в ушах, поднял голову, огляделся. Вокруг чёрный снег, шагах в двух свежая воронка. Нога? – на месте и даже могу пошевелить. Наверно, думаю, маленьким осколком ударило. Поднялся, наступил на ногу – и свалился от боли в ту воронку. Вижу – в штанах маленькая, как от пули, дырка, сунул в неё палец и вытащил – кровь. Отдал ребятам коробку с набитой лентой, две пустых оставил при себе. Стало вечереть – зимний день короток. Бежит ко мне по полю связной командира роты Саша Агеев с приказом передвинуть пулемёт в кустарник, что я сделал ещё до приказа по обстановке. Говорю ему: - «Пришли ко мне санитара». – «Какой там санитар? Столько раненых, не успевают таскать. Пока до тебя очередь дойдёт – замёрзнешь. Сам вытащу». Помог он мне подняться, подхватил под левую руку, а я взял в правую за дуло винтовку, дал ему в свободную руку пустые коробки с лентами, и пошли, точнее, поковыляли перескоком двое на трёх ногах на исходную в лес. Несколько трассирующих очередей дали нам в спину немцы, пробило несколько дырок в полушубках и только.
Родился 18 декабря 1922 года в деревне Боярская, Вытегорского района, Вологодской области. Умер 30 ноября 2004 года, город Миасс, Челябинской области. Был призван 17 ноября 1941 года. Командир отделения 191 стрелковой дивизии,552 стрелкового полка, 4 Армии, Волховского фронта. Ранен 13 января 1942 года - слепое осколочное ранение левого коленного сустава ( из справки ЭГ 2020 ). Из воспоминаний красноармейца Лёвкина Павла Васильевича: 17 ноября, попрощавшись с мамой возле дома, уехал вместе ещё с 11 вытегорами-комсомольцами и коммунистами на грузовике в Череповец, где из нас в лагере Торово сформировали батальон политбойцов-добровольцев Вологжан. Всего нас было около 800 человек. Выгрузились мы в только что освобождённой, ещё дымящейся Будогощи, где распределили на пополнение дивизий 4-й армии, понесших большие потери при штурме Тихвина. Наш взвод был отчислен в 552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии. В ту же ночь маршем по шоссе, где на каждой сотне метров валялась по обочинам изуродованная и брошенная при отступлении немецкая техника: автомобили, танкетки, пушки; двинулись в распоряжение своей части. Последние километры шли по льду речки, петляющей в узких берегах среди лесов и полян. Штаб полка располагался в бывшем сплавщицком бараке. Здесь нас построили, назначили командиров отделений. Стал им и я. Уже поступила команда переписать бойцов своих отделений, как из комнаты штаба с запиской пришёл командир пулемётной роты. – «Кто хочет в пулемётчики, 12 человек, выйдите из строя. Ну, кто знает пулемёт и умеет из него стрелять?» - «Знать-то я его знаю, и стрелял по мишеням неплохо, но не по моим силам таскать 4 пуда», - сказал я. – «Будешь, как и у стрелков, командиром отделения, подбирай себе ребят покрепче». Вышел я из строя, а за мной один за другим Саша Агеев, Саша Крошенинников и ещё 9 ребят. Пока ждали, когда техник из кучи лома соберёт нам пару Максимов, видел выведенный из боя стрелковый батальон из 30, не более, человек. – «Первая рота, стройся». Не вышел ни один… - «Вторая рота!» - вышло 5 или 6 бойцов. Такие были потери… ...Перед атакой 13 января командир роты обещал после боя подать командиру полка рапорт о присвоении мне воинского звания старшего сержанта, но больше воевать мне так и не пришлось. Всё ближе приближаемся к селу. То тут, то там падают убитые и раненые. Вот и моего подносчика патронов Сашу Крашенинникова зацепило срикошетировавшей пулей в коленный сустав. Отправил его с санитаром в санбат, а сам подхватил коробки с лентами, и вперёд. Село уже близко. Слышно, как за домами немцы заводят машины, готовясь к очередному скачку на запад, и реже строчат их пулемёты. Только мины с равными промежутками воют то справа, то слева. По звуку чую – наша, крикнул: «Ложись!» - и не успел сам плюхнуться в снег – разрыв. Словно мягкой периной сбило с ног, по ноге, будто крепко ударили молотком, в ушах звон. Думаю: полноги нет. Прошел звон в ушах, поднял голову, огляделся. Вокруг чёрный снег, шагах в двух свежая воронка. Нога? – на месте и даже могу пошевелить. Наверно, думаю, маленьким осколком ударило. Поднялся, наступил на ногу – и свалился от боли в ту воронку. Вижу – в штанах маленькая, как от пули, дырка, сунул в неё палец и вытащил – кровь. Отдал ребятам коробку с набитой лентой, две пустых оставил при себе. Стало вечереть – зимний день короток. Бежит ко мне по полю связной командира роты Саша Агеев с приказом передвинуть пулемёт в кустарник, что я сделал ещё до приказа по обстановке. Говорю ему: - «Пришли ко мне санитара». – «Какой там санитар? Столько раненых, не успевают таскать. Пока до тебя очередь дойдёт – замёрзнешь. Сам вытащу». Помог он мне подняться, подхватил под левую руку, а я взял в правую за дуло винтовку, дал ему в свободную руку пустые коробки с лентами, и пошли, точнее, поковыляли перескоком двое на трёх ногах на исходную в лес. Несколько трассирующих очередей дали нам в спину немцы, пробило несколько дырок в полушубках и только. Подали летучку из товарных вагонов и повезли нас обратно в тыл. На стыках рельсов вагон потряхивает, а вместе с ним и носилки. Нога же в легкой шине, и всю неделю, пока везли до Рыбинска, боль в ноге не давала уснуть. Зато, когда в госпитале 2020 провели санобработку да вместо шины прилепили гипсовый лангет, уснул так, что не слышал ночной бомбёжки, когда в госпитале не заклеенные крест-накрест бумагой стёкла вылетали. Было нас в палате 25 человек лежачих. Из них один, правда, мог ходить с гипсовым корсетом. Один с изодранной осколками грудью помер. Все мы видели смерть в бою, но эта, в госпитале, подействовала удручающе. Кто-то в углу в полголоса запел: Умер, бедняга, в больнице военной, Долго, родимый, страдал… Санитары с носилками, понурив головы, остановились в дверях, и только когда мы окончили петь, вошли и унесли покойника на носилках. Почти никто в ту ночь не спал… . . . . . . . . . . . . Неделю температура держалась около 40 градусов. Так с температурой и погрузили в санитарный поезд и везли до Свердловска ещё 8 суток. . . . . . . . . . . . . В Свердловске попал в госпиталь 1708 в центре города в доме контор. 21 июля 1942 года был принят на работу на Уральский Авто ЗИС в Эл.карный цех электриком 5 разряда. В 1963 году был назначен инженером-конструктором отдела главного технолога. Вышел на пенсию в 1977 году.