Пастушенко Василий и Николай: истории героя.
В далеком 1938 году, когда моему дедушке Василию Семеновичу Пастушенко, было 14 лет, он пришел работать на ЧТЗ. Его отец работал мастером в инструментальном цехе и взял сына к себе учеником токаря. Вся семья на ЧТЗ трудилась: и мать и младший брат, а потом и сестра тоже. Когда война началась, Василий Семенович уже работал газовщиком (потом токарем) работал в мастерской на фабрике-кухне ЧТЗ. Танки делать ему не довелось, но без кухни ведь тоже никуда – фабрика обеспечивала заводчан питанием, так что и на ее персонал бронь распространялась. Василий Семенович и его брат Николай на фронт хотели, ходили в военкомат, но их не отпускали. Когда уже в 43-м Василий Семенович узнал о наборе курсантов в военно-морское авиационно-техническое училище, подал онис братом документы в военкомат, там все оформили и можно сказать, с завода «сбежали». - Очень нам в это училище хотелось, - вспоминает Василий Семенович. – Все-таки авиация, флот и Родина в опасности… Из Челябинска в Молотово (то есть в Пермь) поехали 9 человек, Василия Семеновича назначили старшим. Приняли их в училище не просто так – экзамены по математике и русскому языку… Словом, стали курсантами. Каковы же были удивление и радость Василия Семеновича и его брата Николая, когда встретили они в училище своих двоюродных братьев Владлена и Бориса Гавришей. В итоге все попали в одну роту. Больше года проучились на авиамехаников для морской авиации. Гавриши на истребители, а братья Пастушенко – на штурмовики ИЛ-2. Вчетвером и рапорт написали, чтоб их отправили служить на Балтику, им пошли навстречу. 3 сентября 1944-го Василию Семеновичу присвоили звание сержанта и вместе с Николаем направили в 7-й гвардейский авиационный Краснознаменный штурмовой авиаполк. Командовал им тогда уже дважды Герой Советского Союза гвардии подполковник Ефим Мазуренко. Полевой «аэродром» был под Ленинградом в деревне Котлы. Новобранцев встретил многоопытный «стартех» эскадрильи Аристарх Петрович Логинов, распределил по самолетам. Жили в палатках. ИЛы стояли на большом поле возле рощицы их прятали в земляные капониры и маскировали сеткой. Впрочем, тогда уже наша авиация обеспечила себе полное господство в воздухе, так что «мессеры» тревожили редко… Николаю повезло: его поставили механиком на боевой штурмовик. А Василию Семеновичу достался учебный ИЛ-2 «двухштурвалка». На нем в перерывах между боевыми вылетами пилоты постоянно совершенствовали летное мастерство, тренировались молодые летчики. Получалось, что учебная машина летала чаще боевой, и отдыхать молодому механику было некогда. Вскоре эскадрилью перебросили в Пярну: фронт продвигался на запад. Самолеты улетели на новый аэродром, а Василий Семенович со своей «учебкой» еще месяц провел в Котлах: облетывали молодое поколение. Было, правда, у «спарки» одно преимущество: Василию несколько раз давали в воздухе «порулить» самолетом. А так при переброске механик летел или в фюзеляже или вдвоем со стрелком. В Пярну эскадрилью сходу бросили в бой – бомбить остров Эйзель (Сааремаа), где засела фашистская группировка, и были корабли с десантом. Бомбить летали беспрерывно. Остров взяли и туда перебросили весь авиаполк. Потом была Германия и новый аэродром в Эльбинге, где Василий Семенович чудом остался жив. (Теперь это территория Польши, и город называется Эльблонг). Они перелетели туда втроем – летчик, стрелок и он. Это было уже 8 апреля 1945-го, летели над Кенигсбергом. Наши войска взяли его буквально дня через два…Горючего ИЛу не хватило совсем немного: не дотянули метров 30-40. Двигатель зачихал, вот-вот заглохнет. - Я кричу летчику: «Шасси!» - вспоминает Василий Семенович. – Он молчит. «Шасси выпускай!» и матерюсь. А он в ответ: «Без шасси» и оказался прав, а то бы мы перевернулись. (Это был старший лейтенант Казаков, он потом погиб…). Мы рухнули на наш самолет, стоявший на полосе и, пролетев немного, упали на брюхо. Удар, острая боль и … тишина. Когда я вылез из самолета, смотрю: шасси повылетали, подумал: слава Богу – ремонтировать не надо, теперь-то пересадят на боевой самолет… Мы отделались ушибами. Оба самолета загорелись. «Скорая помощь» приехала, нас быстрей увезти хотят, а и еще к самолету кинулся: там чемоданчик с личными вещами лежат в крыле и мой инструмент. Даже фуражку успел забрать из кабины. Нас отправили в санчасть. Потом уже узнали, что в другом самолете был техник Сережа Иванов, он пулемет чинил и погиб. Таких нелепых трагических случаев на войне хватало. При заходе на посадку летчик на истребителе ЛаГГ-3 не рассчитал и срезал колпак кабины штурмовика, вырулившего на полосе. Погиб летчик Железов и стрелок Варварин, только что вернувшиеся с боевого задания. Их самолет № 44 починили, и он достался Василию Семеновичу. Это было уже в Мариенбурге. Наши летали на полуостров Пиллау, где оборонялись большая вражеская группировка. Полк Пастушенко дошел до Кольберга (польская Колобжег), и здесь братья встретили Победу. Узнали о ней еще 8 мая. Все высыпали на поле, стреляли в воздух. Командование даже забеспокоилось, чтобы в пылу радости экипажи штурмовиков не стали салютировать из авиационных пулеметов – не растратили весь боеприпас. Потом армада наших самолетов поднялась в воздух, чтобы остановить фашистские корабли, пытавшиеся уйти в Норвегию. Часть потопили, остальные поспешили вернуться. 20 мая для офицеров и сержантов в части устроили чудесный банкет: 14 человек провожали на Тихоокеанский флот – воевать с Японией. В их числе оказались и Василий Семенович с братом Николаем. Летающая лодка «Каталина» доставила их в Таллин, там братья Пастушенко разыскали истребительный полк братьев Гавриш. Даже бутылочку припасли, но пообщаться времени не хватило: обнялись – дальше в путь… Василий Семенович и сейчас помнит – поезд № 6, второй вагон – «Москва-Владивосток»… Попали в 37-й полк штурмовой авиации. Василию Семеновичу достался хороший экипаж – молодой летчик Герман Нойкин и стрелок Алексей Светиков. С ними и прошел он всю короткую войну на Дальнем Востоке. Японцы сперва сопротивлялись отчаянно. Наши самолеты возвращались с пробоинами, а Герман однажды просто чудом дотянул. Уже после посадки на рулетке у ИЛа отвалился хвост. - И самолет починили? – спросил я. - Починили, конечно, - ответил Василий Семенович. Троим из полка присвоили звание Героев. Пилот «соседней» машины Михаил Янко (вместе со стрелком Сергеем Бабкиным) бомбил японцев в корейском порту, его подбили, и он направил свой ИЛ-2 на вражеский военный объект. В день, бывало, летали по 2-3 раза. А механик не мог уйти с поля, пока самолет не будет готов к вылету. В тяжелой повседневной работе прошла у Василия Семеновича служба. Днем или ночью, в жару и холод, под дождем и снегом. Все время на улице, с металлом и в масле, которое зимой заливали и сливали до и после каждого полета. … В конце компании бригаду техников перебросили в Китай в Хуньчунь, где они готовили 6 самолетов, прилетевших из соседнего полка. Василию Семеновичу достался ИЛ командира эскадрильи майора Попова. Потом эта шестерка вылетела в соседние горы, откуда не могли выбить 10-тысячную группировку японцев. Василий Семенович видел, как ИЛы ночью «утюжили» горы бомбами, а под утро японцы сдались. Колонну пленных провели мимо их аэродрома. 9 сентября Василий Семенович и его однополчане снова праздновали Победу, на этот раз окончательно. Но его не демобилизовали, опытного механика оставили служить. Полк в 47-м расформировали, сержант Пастушенко попал в другую часть и еще 3 года обслуживал дальние бомбардировщики… После демобилизации Василий Семенович женился, работал на судостроительном заводе, но мечтал вернуться в Челябинск. Приехал. И снова устроился на родной ЧТЗ, где трудились его родители. Работал токарем в ЦИХШе, закончил техникум. Был технологом, старшим мастером, начальником смены в МХ-2, работал в бюро новой технологии. После перешел технологом в ПТА, где и трудился до пенсии, а потом еще 9 лет – контролером в РИМе. Уволился Василий Семенович только в 1993-м году. Про прожитые годы было, что Василию Семеновичу внукам рассказать Умер Василий Семенович в декабре 2001 года, но память о нем жива в сердцах его близких родных.
В далеком 1938 году, когда моему дедушке Василию Семеновичу Пастушенко, было 14 лет, он пришел работать на ЧТЗ. Его отец работал мастером в инструментальном цехе и взял сына к себе учеником токаря. Вся семья на ЧТЗ трудилась: и мать и младший брат, а потом и сестра тоже. Когда война началась, Василий Семенович уже работал газовщиком (потом токарем) работал в мастерской на фабрике-кухне ЧТЗ. Танки делать ему не довелось, но без кухни ведь тоже никуда – фабрика обеспечивала заводчан питанием, так что и на ее персонал бронь распространялась. Василий Семенович и его брат Николай на фронт хотели, ходили в военкомат, но их не отпускали. Когда уже в 43-м Василий Семенович узнал о наборе курсантов в военно-морское авиационно-техническое училище, подал онис братом документы в военкомат, там все оформили и можно сказать, с завода «сбежали». - Очень нам в это училище хотелось, - вспоминает Василий Семенович. – Все-таки авиация, флот и Родина в опасности… Из Челябинска в Молотово (то есть в Пермь) поехали 9 человек, Василия Семеновича назначили старшим. Приняли их в училище не просто так – экзамены по математике и русскому языку… Словом, стали курсантами. Каковы же были удивление и радость Василия Семеновича и его брата Николая, когда встретили они в училище своих двоюродных братьев Владлена и Бориса Гавришей. В итоге все попали в одну роту. Больше года проучились на авиамехаников для морской авиации. Гавриши на истребители, а братья Пастушенко – на штурмовики ИЛ-2. Вчетвером и рапорт написали, чтоб их отправили служить на Балтику, им пошли навстречу. 3 сентября 1944-го Василию Семеновичу присвоили звание сержанта и вместе с Николаем направили в 7-й гвардейский авиационный Краснознаменный штурмовой авиаполк. Командовал им тогда уже дважды Герой Советского Союза гвардии подполковник Ефим Мазуренко. Полевой «аэродром» был под Ленинградом в деревне Котлы. Новобранцев встретил многоопытный «стартех» эскадрильи Аристарх Петрович Логинов, распределил по самолетам. Жили в палатках. ИЛы стояли на большом поле возле рощицы их прятали в земляные капониры и маскировали сеткой. Впрочем, тогда уже наша авиация обеспечила себе полное господство в воздухе, так что «мессеры» тревожили редко… Николаю повезло: его поставили механиком на боевой штурмовик. А Василию Семеновичу достался учебный ИЛ-2 «двухштурвалка». На нем в перерывах между боевыми вылетами пилоты постоянно совершенствовали летное мастерство, тренировались молодые летчики. Получалось, что учебная машина летала чаще боевой, и отдыхать молодому механику было некогда. Вскоре эскадрилью перебросили в Пярну: фронт продвигался на запад. Самолеты улетели на новый аэродром, а Василий Семенович со своей «учебкой» еще месяц провел в Котлах: облетывали молодое поколение. Было, правда, у «спарки» одно преимущество: Василию несколько раз давали в воздухе «порулить» самолетом. А так при переброске механик летел или в фюзеляже или вдвоем со стрелком. В Пярну эскадрилью сходу бросили в бой – бомбить остров Эйзель (Сааремаа), где засела фашистская группировка, и были корабли с десантом. Бомбить летали беспрерывно. Остров взяли и туда перебросили весь авиаполк. Потом была Германия и новый аэродром в Эльбинге, где Василий Семенович чудом остался жив. (Теперь это территория Польши, и город называется Эльблонг). Они перелетели туда втроем – летчик, стрелок и он. Это было уже 8 апреля 1945-го, летели над Кенигсбергом. Наши войска взяли его буквально дня через два…Горючего ИЛу не хватило совсем немного: не дотянули метров 30-40. Двигатель зачихал, вот-вот заглохнет. - Я кричу летчику: «Шасси!» - вспоминает Василий Семенович. – Он молчит. «Шасси выпускай!» и матерюсь. А он в ответ: «Без шасси» и оказался прав, а то бы мы перевернулись. (Это был старший лейтенант Казаков, он потом погиб…). Мы рухнули на наш самолет, стоявший на полосе и, пролетев немного, упали на брюхо. Удар, острая боль и … тишина. Когда я вылез из самолета, смотрю: шасси повылетали, подумал: слава Богу – ремонтировать не надо, теперь-то пересадят на боевой самолет… Мы отделались ушибами. Оба самолета загорелись. «Скорая помощь» приехала, нас быстрей увезти хотят, а и еще к самолету кинулся: там чемоданчик с личными вещами лежат в крыле и мой инструмент. Даже фуражку успел забрать из кабины. Нас отправили в санчасть. Потом уже узнали, что в другом самолете был техник Сережа Иванов, он пулемет чинил и погиб. Таких нелепых трагических случаев на войне хватало. При заходе на посадку летчик на истребителе ЛаГГ-3 не рассчитал и срезал колпак кабины штурмовика, вырулившего на полосе. Погиб летчик Железов и стрелок Варварин, только что вернувшиеся с боевого задания. Их самолет № 44 починили, и он достался Василию Семеновичу. Это было уже в Мариенбурге. Наши летали на полуостров Пиллау, где оборонялись большая вражеская группировка. Полк Пастушенко дошел до Кольберга (польская Колобжег), и здесь братья встретили Победу. Узнали о ней еще 8 мая. Все высыпали на поле, стреляли в воздух. Командование даже забеспокоилось, чтобы в пылу радости экипажи штурмовиков не стали салютировать из авиационных пулеметов – не растратили весь боеприпас. Потом армада наших самолетов поднялась в воздух, чтобы остановить фашистские корабли, пытавшиеся уйти в Норвегию. Часть потопили, остальные поспешили вернуться. 20 мая для офицеров и сержантов в части устроили чудесный банкет: 14 человек провожали на Тихоокеанский флот – воевать с Японией. В их числе оказались и Василий Семенович с братом Николаем. Летающая лодка «Каталина» доставила их в Таллин, там братья Пастушенко разыскали истребительный полк братьев Гавриш. Даже бутылочку припасли, но пообщаться времени не хватило: обнялись – дальше в путь… Василий Семенович и сейчас помнит – поезд № 6, второй вагон – «Москва-Владивосток»… Попали в 37-й полк штурмовой авиации. Василию Семеновичу достался хороший экипаж – молодой летчик Герман Нойкин и стрелок Алексей Светиков. С ними и прошел он всю короткую войну на Дальнем Востоке. Японцы сперва сопротивлялись отчаянно. Наши самолеты возвращались с пробоинами, а Герман однажды просто чудом дотянул. Уже после посадки на рулетке у ИЛа отвалился хвост. - И самолет починили? – спросил я. - Починили, конечно, - ответил Василий Семенович. Троим из полка присвоили звание Героев. Пилот «соседней» машины Михаил Янко (вместе со стрелком Сергеем Бабкиным) бомбил японцев в корейском порту, его подбили, и он направил свой ИЛ-2 на вражеский военный объект. В день, бывало, летали по 2-3 раза. А механик не мог уйти с поля, пока самолет не будет готов к вылету. В тяжелой повседневной работе прошла у Василия Семеновича служба. Днем или ночью, в жару и холод, под дождем и снегом. Все время на улице, с металлом и в масле, которое зимой заливали и сливали до и после каждого полета. … В конце компании бригаду техников перебросили в Китай в Хуньчунь, где они готовили 6 самолетов, прилетевших из соседнего полка. Василию Семеновичу достался ИЛ командира эскадрильи майора Попова. Потом эта шестерка вылетела в соседние горы, откуда не могли выбить 10-тысячную группировку японцев. Василий Семенович видел, как ИЛы ночью «утюжили» горы бомбами, а под утро японцы сдались. Колонну пленных провели мимо их аэродрома. 9 сентября Василий Семенович и его однополчане снова праздновали Победу, на этот раз окончательно. Но его не демобилизовали, опытного механика оставили служить. Полк в 47-м расформировали, сержант Пастушенко попал в другую часть и еще 3 года обслуживал дальние бомбардировщики… После демобилизации Василий Семенович женился, работал на судостроительном заводе, но мечтал вернуться в Челябинск. Приехал. И снова устроился на родной ЧТЗ, где трудились его родители. Работал токарем в ЦИХШе, закончил техникум. Был технологом, старшим мастером, начальником смены в МХ-2, работал в бюро новой технологии. После перешел технологом в ПТА, где и трудился до пенсии, а потом еще 9 лет – контролером в РИМе. Уволился Василий Семенович только в 1993-м году. Про прожитые годы было, что Василию Семеновичу внукам рассказать Умер Василий Семенович в декабре 2001 года, но память о нем жива в сердцах его близких родных.