«Стена Памяти»

О Важениной Валентине Васильевне (3.02.1924-9.07.2015 год) санитарке госпиталя, жительнице блокадного Ленинграда и автора стихов о войне.
Важенина Валентина Васильевна санитарка госпиталя в блокадном Ленинграде.

Черно-белые краски войны

Чем дальше уносит нас время от событий Великой Отечественной войны, тем меньше возможностей остается для общения с ее участниками, которые более половины века назад пережили страшную трагедию. Именно на войне обнажается суть человека: кто-то становится героем, а кто-то подлецом. К счастью, последних все же меньше. Ведь в той войне добро победило зло.
• Валентине Васильевне Важениной в 17 лет вместо того чтобы учиться, влюбляться, мечтать, пришлось мгновенно повзрослеть. Война застала ее в Ленинграде. «О ее начале сообщил сосед, - вспоминает Валентина Важенина. - Он прибежал утром и сказал, что Молотов объявил о нападении немцев на нашу страну. Мы надеялись, что это ненадолго. Тем не менее в городе сразу возникла гнетущая атмосфера. Все выходили на улицы и слушали голос Левитана из громкоговорителей. Фашисты внезапно окружили Ленинград. В городе перестал ходить транспорт, не было света, тепла», - рассказывает Валентина Васильевна.
• В школе, где она училась, развернули госпиталь. «Школа была огромная, трехэтажная, - продолжает ветеран. - Одна сторона выходила на улицу Блохина, другая - на Зверинскую. Я увидела объявление, что требуются санитарки, и пришла в госпиталь. Однажды начальник отделения приказал готовиться: ночью должны доставить раненых. Так и произошло. Привезли столько людей, что на двух человек медперсонала приходилось около пятидесяти человек, не меньше», - рассказывает она. Так, на смену белого выпускного платья пришел белый халат санитарки.

• Валентине Важениной достались два класса с ранеными солдатами и одна палата с офицерами. Хрупкая девушка из-за недосыпа и недоедания сильно уставала, под вечер ноги гудели, но времени жалеть себя у нее не было. Сама еще ребенок, она с материнской заботой сутками ухаживала за ранеными.
• Однажды рядом с домом, где жила Валентина, разорвался снаряд. Дом устоял, но все стекла были выбиты. «Окна в квартире были огромные, - вспоминает она. - Мы их завесили, и в комнатах стало темно, а когда дул ветер, шел дождь или снег, как мы ни старались, все попадало внутрь. А зима 1941 года выдалась невероятно суровой. На улице температура опускалась до 35 градусов мороза, а в доме - до 30. Поэтому спали не раздеваясь. У меня был меховой жакет, я им укрывалась. Самолеты летали с ужасно неприятным гулом. Со свистом падали бомбы. Каждый раз я сжималась в комочек и думала: «Ну все, конец». Но где-то раздавался грохот, и я радовалась, что бомбы разорвались рядом. Но ведь они попадали в чей-то дом, гибли люди...», - рассказывает она.
• Воспоминания о войне, о людях в годы неимоверных испытаний вылились в стихи. В одном из них есть строки о спасительном звуке отбоя воздушной тревоги: «Мои хорошие друзья, послушайте, что я скажу: как только кончится война, я пластинку об отбое себе на память закажу!».
• В городе с каждым днем становилось все меньше хлеба. Суточную норму уменьшили до 125 граммов. Рабочих поддерживали супом - черной водой с зерном. Постепенно в Ленинграде не осталось ни кошек, ни собак, ни птиц. Из-за продуктовых карточек возникали драки. Голодные, обессилевшие люди на улицах вырывали хлеб из чужих рук и тут же съедали его. Хоронить умерших не было сил, их заворачивали в простыни и оставляли на улицах, в парках, у заборов, в подъездах.
«В аптеках скупили все. Масло, горчичники. Помню, из них пекли блины. Как-то мать купила обойный клей. Сварила. Я попробовала. Не смогла это проглотить. Пришлось выкинуть», - с горечью вспоминает Валентина Важенина.

• «Однажды мои знакомые, муж с женой, увидели едва живую кошку. Не знаю как, без сил, они ее все-таки поймали и поставили варить. К ним в гости зашел друг. Но голод был настолько сильным, что они выпроводили его, не поделившись. Через несколько дней узнали, что он умер. Долго потом не могли простить себе этого», - говорит Валентина Васильевна.
• «Фашисты намеренно разрушили предприятия. Когда разбомбили склады с сахаром и мукой, пламя несколько дней не утихало. Люди, которые жили рядом, таскали эту сладкую черно-белую землю домой», - объясняет Валентина Васильевна.
• Но и при невыносимом голоде ленинградцы, даже умирая, проявляли настоящий героизм. «В городе были склады, где хранились элитные семена, над выведением которых ученые работали по многу лет. Полуживые, голодные люди охраняли их и не трогали», - говорит Валентина Васильевна.
• Мать Валентины Важениной заболела цингой. «Мой дядя оставил продуктовую карточку. Мне пришлось обменять ее на витамин С. Уже тогда я понимала, что это необходимо для того, чтобы мама встала на ноги. Через некоторое время ей полегчало. Мы готовились к эвакуации, а 30 марта 1942 года пересекли Ладожское озеро. Ночь пришлось переждать на снегу. Когда сели в грузовик, лед был слабым, колеса уходили под воду. А у меня было полное безразличие. Не было сил даже плакать», - рассказывает Валентина Васильевна.
•
Из блокадного Ленинграда они с матерью приехали в деревню к дедушке. «На мне было пальто, жакет, не знаю чьи брюки и шапка мужская. Весила 43 килограмма. Когда я постучала в ворота, дед равнодушно развернулся и пошел в дом. У меня все внутри похолодело, я закричала: «Дедушка!». Он повернулся и побежал ко мне. Не узнал сразу», - со слезами вспоминает Валентина Важенина.
После всех испытаний, которые обрушились на мою собеседницу, судьба подарила ей семейное счастье, уют и покой. Но черно-белые воспоминания о пережитом не отпускают. Тогда она звонит своей приятельнице, тоже блокаднице, и они долго «гуляют» по мирному Ленинграду.

25/02/10 08:52, Бишкек – ИА «24.kg», Ирина ПАВЛОВА

Блокадный Ленинград

День летний и погожий был
И как обычно люди отдыхали
Вдруг Молотов по радио нас известил
Нарушив договор враги напали
Кричали, плакали всего не передать
Пришла пора с родными расставаться
Предчувствие многих потерять
В квартирах было жутко оставаться
Аэростаты в небо поднимали
Фашистским самолётам преграждая путь,
Зенитки их огнём встречали
Но всё же пролетали где-нибудь
От свиста бомб в комок сжимались
Вот, вот пришел и твой черёд
Но бомбы где-то разрывались
Над жертвою ведя коварный счёт.
Горели склады, рушились дома,
От разрывов бомб земля дрожала
Шёл запах пороха и дыма
А юность крепла и мужала.
Разбили Волховстрой- погасло освещение
Вода застыла в трубах, остановилось всё движение.
А кто способен был винтовкой владеть –те уходили в ополчение.
В домах пробоины, развалины страшны
Во тьме ночной без света
Песком укрыты памятники старины
Траншеи в парках выкопаны с лета.

Год 41-й средь зимы
Рабочих супом из зерна кормили
Носили воду из Невы
По сто грамм клюквы нам делили
Страшна война и летние бомбёжки
Зимой обстрелы с дальнобойных
А ветер дул в разбитые окошки
Стон умирающих в квартирах тёмных.
Аптечным маслом освещались
Коридоры, комнаты в домах.
На голову платки и пледы одевали.
Выброшенные валенки носили на ногах.
Снежинки в окна проносились
От примёрших стен тянуло холодом
Не раздеваясь спать ложились
Озябшие, измученные голодом.
Кто доставал буржуйки- мебелью топили
Подсушивая хлеб, глотали с солью.
Печальным взглядом дети есть просили
Смотрели матери с душевной болью.
Зима 42-й ещё тяжёлый год
Паёк уж стал 200 граммовый!
Услышав Левитана ликовал народ
Над каждой победой новой.
Слёз не было- роптали на войну.
И плакать не хотелось почему-то.
А радовались прожитому дню.
В таком аду и умереть не мудрено кому то.
Как тени двигались по городу
Надежда и терпение в серых лицах.

Что не бывает с голоду?
Ни кошек ни собак на улицах.
От истощения падая тянули руки
Не внятно бормоча- поднять
Все понимали умирающего муки.
Боялись, что потом самим не встать.
Могилы вырыть силы не хватало.
И гроб из досок сколотить
Завертывали в простынь или в одеяло
На саночках везли чтоб где-то положить.
Страшна война и страшен голод.
Цингой и дистрофией начали болеть.
Хвоей сосновой лечились,
Меняли золото, боялись умереть.
Кто посильней на работе были,
Оставаясь сутками в цехах.
Издалека пешком ходили.
И думали о фронте и семьях.
А в бывшей северной столице
Началась весна- надо чистить, убирать.
Увозить погибших с улиц,
Могилы братские копать.
Фашисты Ленинград хотели уничтожить.
Мы верили в победу- а веры не убить!
Девиз был: « Выстоять и выжить - на зло врагам и победить!»
Косил нас голод и мороз в квартирах
Фашисты бомбами, снарядами в упор.
Ни света ни воды, продуктов в магазинах.
Всё вынесли судьбе наперекор!

Важенина В.В.