«Стена Памяти»

Двадцать второе июня сорок первого. Я в компании подростков в магнитогорском звуковом "Магните" смотрю "Фронтовые подруги" с Зоей Федоровой, санинструктором, помогающим раненому бойцу. Неожиданно в зале вспыхивает свет. Мужчина вещает: сегодня, в 4 часа утра…Взрослые уходят, а мы, молодежь, остаемся и уже совсем иначе воспринимаем происходящее на экране. Может быть, именно в те минуты определилась моя будущая жизненная биография.
В нашем доме Шутовых висела карта мира, где папа, Петр Игнатьевич, отмечал штриховкой оккупированные фашистской Германией территории. Понятно было, что черед страны Советов близок. И вот из Магнитки уходит первый воинский эшелон с добровольцами и мобилизованными 1905-1918 годов рождения. Один вагон-пассажирский, для женщин-медиков, остальные - товарные, для мужчин-воинов. Духовой оркестр играл "Если завтра война". Композиторы не поспевали, война уже шла. Мой папа тоже уезжал, но попрощаться толком не удалось-ведь он возглавлял эшелон. Только и сказал маме: "Лена! Береги детей, мы разобьем фашистов, попьем чай в Берлине и я скоро вернусь”. Осенью 1941 года папа в письме с фронта писал: "Победа наша будет обеспечена через несколько месяцев, полгода, и, в крайнем случае - годок, но я надеюсь, что с полной победой мы вернемся с нашими лучшими товарищами домой".
22 июня 1944 года мой папа младший лейтенант Шутов Петр Игнатьевич пал смертью храбрых при штурме линии Маннергейма. Награжден орденом Красного Знамени. Посмертно. В Магнитогорск вместо него вернулась полевая сумка с семейными фотографиями, письмами из дома, носовым платочком, алюминиевой ложкой, блокнотом, карандашом и неотправленным письмом…
Восьмое мая сорок пятого. Я, студентка Челябинского медицинского института, в компании новых подруг слушаю радиору¬пор на здании почтамта. Американцы уже переда¬ли, что гитлеровцы 7 мая капитулировали. Совинформбюро молчит. Откуда нам знать, что Ста¬лин отказался признать капитуляцию перед запад¬ными союзниками и потому потребовал вторич¬ного низложения фашистов, перед настоящими победителями - советскими войсками. На занятия мы, будущие медики, опоздали, но преподаватель, уз-нав о скором сообщении о Победе, наоборот, спро¬вадила меня дослушаться до радостной вести. Увы, наступил вечер, пришлось вернуться ни с чем в общежитие. В комнате жило 40 девушек, так что устроили сменное ночное дежурство у радиорупо¬ра на здании райкома партии. И только под утро уже 9 мая наконец-то пришла долгожданная весть. Мы с девчатами больше не заснули, а утром по дороге в институт делились ей со всеми, поздравляли про¬хожих, еще не информированных о Победе. Конеч¬но, ни о каких занятиях речи больше не шло. Воз¬ле обкома ВКП (б) начался грандиозный митинг, где славили воинов, Сталина. Гуляли до поздней ночи. Плачущих не было. Хотя многие на войне потеряли родных, как и я, и потому, казалось, должны бы поминать и скорбеть.
Я на всю жизнь запомнила эти дав¬ние уральские дня, как будто они случились вчера. На 9 мая хожу на Левобережные братские моги¬лы воинов, умерших от тяжелых фронтовых ране¬ний в тыловом Магнитогорске. А когда бываю в Москве, то посещаю Красную площадь, Мавзо¬лей Ленина, Александровский сад с Вечным ог¬нем у могилы Неизвестного солдата. Мой папа похоронен очень далеко в Ленинградской области, в Выборге на улице Последней, участок 1, могила 36.
Тамара Петровна Градобик (Шутова)