«Стена Памяти»

Мой отец ушел на фронт 17-ти лет в 1942 году. И о войне рассказывал очень мало. После первого ранения, а он начинал войну как водитель полуторки, его определили в пехоту, на пулемет "Максим" и напарником ему поставили Володю Каплана. Эту историю он вспоминал, потому что столь несовместимого с войной человека и столь страстно желающего воевать с фашистами, папа не встречал. Дело в том что Володя, не смотря на юный возраст был уже чемпионом по 100-клеточным шашкам и шахматам, у него фашисты расстреляли близких, поэтому правдами-неправдами он попал на фронт. В одном из боев их огневая точка была на скошенном поле, и когда фланги отступили их не смогли предупредить вовремя и они оказались под перекрестным огнем с флангов. Тут они заметили, что с леса им машут, чтобы они отходили. Но ползти по=пластунски по жесткой стерне Володе было непросто. Его нежная кожа сразу кровоточила, и он стрался в низинках передвигаться на четвереньках. Не рассчитал - пулеметной очередью его ранили в спину. И отец по очереди перетаскивал по полю пулемет и Володю. Это было очень долго. У леса наши выскочили и помогли. Володю отправили в госпиталь, а отца после переформирования части, перевели водителем на "Катюши". И отец иногда вспоминая этот эпизод говорил интересно бы узнать про Володю. Как=то раз в Крыму в середине 80-х отправляясь в поход, я подошел к киоску, чтобы купить для костра каких-нибудь газет по 2 коп. Мне предложили "Комсомольское знамя" и я взял около 10 газет. В автобусе решил полистать и к удивлению на развороте обнаружил большую статью-воспоминания Владимира Каплана. Там он вспоминает о войне и сожалеет, что не может найти следы своего спасителя Алеши Спирина, упоминая тот бой. Я отправил отцу несколько экземпляров газеты и посоветовал написать на адрес редакции. Так они нашлись через 40 лет. Владимир Каплан жил в Нью-Йорке, в Бруклине у него шахматная школа, много книг, он звал отца в гости, но общение так и осталось по переписке, так обоим уже было под 70 и у обоих ранения.