«Стена Памяти»

Моя мама Куликова (в девичестве - Ахмина) Елена Дмитриевна. (11 июля 1927г - 7 ноября 2010г)
Начала свою трудовую деятельность в 1942г. на Кыштымском механическом заводе, где изготавливали мины и снаряды. Потом после окончания ФЗУ в 1944г.была направлена на ЧТЗ в цех МХ-2 токарем, где и встретила Победу. Там же проработала до 1985г. Награждена медалью "За доблестный труд в ВОВ 1941-1945", медалями ко всем юбилейным годовщинам Победы.
К 65-летнему юбилею Победы она написала воспоминания о тех нелегких годах. Привожу их полностью.
Немного о себе.
Родилась в 1927 г. 11 июля в городе Кыштыме Челябинской области, в рабоче-крестьянской семье. Отец работал на кыштымском механическом заводе плотником. Мама – домохозяйка с тремя детьми, все дочки.
Отец был репрессирован, вернулся совсем больным, в апреле 1935 года его не стало, умер от туберкулеза легких. Перед смертью гладил меня по голове и говорил: «Ты у меня будешь художником».
Мама осталась с нами одна. Время было тяжелое, голодное. Давали паек, пожилые люди помнят, как это было. Мама была безграмотной. Ничего не поделаешь, надо искать работу. Пошла на стройку. Работа тяжелая: камень, кирпич, раствор – всё грузили вручную и носили по трапам наверх. Зарплата была мизерной, еле-еле хватало заплатить за съемное жилье, т.к. из своего дома нас выселили. Старшие сестры уже учились, и осенью 1935 года пришло моё время идти в школу. Чтобы прожить, ездили, а чаще ходили пешком, в село Тётьняры (это нынешнее село Кузнецкое) за несколько километров от Кыштыма. Уходили рано утром, приходили туда поздно вечером. Меняли вещи на картошку, потом просили, чтобы хозяева разрешили сварить картошку, поесть и отдохнуть. А утром – в обратный путь. Привезем домой мешок картошки, но надолго ли этого хватало для семьи из 4 человек. Мама после работы стала помогать людям класть печки, работала с утра до глубокой ночи. А мы полностью всё делали по хозяйству: возили и кололи дрова, носили воду из колодца, топили печь, поддерживали чистоту, готовили. Я сама себе подшивала валенки. Сестра себе сшила сапожки из меха. И старались не ссориться и хорошо учиться, чтобы не огорчать уставшую маму. Сестры всю жизнь оставались для меня огромной поддержкой, опорой и самыми близкими подругами. Так и жили.
В 1941 году началась Великая Отечественная война. Мужчины ушли на фронт. Вся тяжесть работы в тылу легла на женские плечи.
В 1942 году я училась в 7-м классе и решила пойти работать. Первый раз в отдел кадров кыштымского механического завода пошли с мамой. Посмотрели там на меня и сказали, что росточком нормальная, но очень худенькая, к станку не поставишь, вдруг упадёт, придется отвечать, отказали. Через какое-то время я пошла одна, и меня приняли в цех №5 протирщицей. Работа легкая, как раз для подростков. Чистили «перышки» стабилизаторов для мин и снарядов. В комнате находился станок простейшей конструкции – на полу на стойках - вращающийся вал, к которому крепились два диска с насечкой, как на напильниках. За станком сидели 4 человека, по два с каждой стороны от вращающегося вала, и зачищали «перышки», поднося их к вращающимся наждачным дискам. Работали дружно, слаженно, даже не предполагая, что может произойти что-то страшное. Однажды девушку, которая сидела рядом со мной, затянуло в станок. Мы испугались, отскочили, и только одна из нас троих бросилась к рубильнику на стене и отключила станок. Все плакали. На следующий день нам объявили приказ директора уволить всех несовершеннолетних.
Вечером вся семья собралась дома, и я сказала, что пойду учиться, надо закончить 7-й класс. Без разрешения классного руководителя вернуться в школу я не решилась, поэтому на следующий день специально опоздала. Уже начался урок геометрии. Его вел наш классный руководитель Казанцев Николай Иванович. Он был очень строгим.
Я постучала в дверь, он подошел, и я сказала, что пришла учиться. Он спросил, почему ушла не посоветовавшись. Я объяснила, что неработающим дают 300 граммов хлеба, а работающим – 800, что за съемное жильё надо платить, надо помогать семье. Он выслушал и сказал: «Заходи, твое место свободно. Но учти, помогать тебе никому не разрешу.» я сказала, что согласна и села за свою парту. Николай Иванович доказал теорему, дал задание на дом, а на следующий день вызвал Ахмину (это моя девичья фамилия) к доске. Я знала, что меня спросят, выучила теорему назубок, начертила, все доказала. Он сказал: «Отлично», и спросил, что называется вписанным углом и чем он измеряется. Когда учила теорему, я заглянула на следующую страничку и прочитала, что называется вписанным углом. А чем измеряется - не успела, спешила в школу. Поэтому, что такое вписанный угол ответила, а чем измеряется – не знаю. Он мне сказал, что половиной дуги, на которую опирается; если дуга 600, то угол будет 300. Много лет прошло (мне сейчас 82 года), но до сих пор помню этот эпизод моего возвращения в школу. Учебный год закончился, экзамены были сданы успешно.
Вскоре появилось объявление о наборе на обучение в ремесленное училище №12 г. Кыштыма. Я туда поступила. Жить стало легче. Утром в 8.00 - завтрак (200 гр хлеба, первое, второе, третье), занятия, потом – обед (опять 200гр хлеба, первое, второе, третье). После обеда расходились по домам. Учиться должны были 2 года, а мы проучились 1год 3месяца. Нужны были рабочие на челябинский тракторный завод. И нас досрочно выпустили: две группы токарей и две группы слесарей, всего 120 человек.
На вокзал ходили 3 дня. В первый день пассажирский поезд пришел переполненным, на второй день – то же самое. А на третий день нас удалось разместить в разные вагоны на верхние третьи багажные полки.
Приехали в Челябинск, построились и строем пошли к трамвайной остановке. Нас всех загрузили и мы поехали через город без остановок. Мы все бросились к окнам. Нам всё было интересно: трамвай, троллейбус, автобус, много машин! У нас в Кыштыме ничего этого не было, все ходили пешком. Трамвай довез нас до места, вышли, построились и зашли в какое-то большое помещение (уже потом мы узнали, что это было здание училища на нынешней ул.Героев Танкограда). Там запомнили какие-то анкеты, после этого нас повели в баню. Одежду нашу взяли в прожарку, помылись, получили одежду, и нас повели в столовую. Накормили и еще каждому дали по булке хлеба. Мы тогда говорили, как хорошо здесь кормят. Потом нас повели в общежитие, которое находилось рядом с отделом кадров. Это были 2-х этажные дома барачного типа, 2-х ярусные железные кровати. На следующий день пошли на работу. Наша 20-тая токарная группа была принята в цех МХ-2 Челябинского тракторного завода им. И.В.Сталина, а другая группа была отправлена на завод ЗСО.
Я была принята в МХ-2 токарем 3го разряда. 11 июля 1944 года мне исполнилось 17 лет, а 20 июля я приступила к работе на станке. Мне объяснили, что я должна делать: подрезать торец, расточить отверстие, снять фаску. Мастер принес инструмент. Я зажала заготовку в патрон. Сил-то было мало, поэтому как только подвела резец, заготовку вырвало, и она полетела по участку. Я в страхе, лишь бы ни в кого не попало! После этого меня на другой день поставили к другому станку, и дело пошло. Я должна была обтачивать втулки. Правда, я не могла дотянуться до задней бабки, и мне сделали деревянный трап. Больше никаких проблем не было. С работой справлялась, и вскоре рядом поставили еще резьбо-фрезерный станок, я стала обслуживать 2 станка. Работали наравне со взрослыми.
Нас часто переселяли из одного общежития в другое. На 2-м участке мы жили в 2-х этажных домах – наверху больные туберкулезом, а на 1-м этаже мы. Удобства на улице, печное отопление. Привозили уголь, мы налетали, набирали, как можно больше, и носили, насыпали в угол комнаты. Однажды пришла ночью с работы, а девчонки жарко натопили печь, и мы угорели. Они лежат на полу, я открыла дверь в коридор, и тоже упала.
А потом нас поселили в школу №38: 20 человек, 10 коек на класс. Условия стали лучше. Жили весело. Бывало летом – окна распахнуты, и все у этих окон. Солдаты едут в танках на испытания, смеются, машут нам, кричат: «Инкубатор!»
Ходила в туфлях «на платформе» – парусиновые, защитного цвета, на деревянном ходу. Да еще на размер больше. А потом в цехе открылась мастерская по пошиву обуви, и я заказала парусиновые, на резиновой подошве. Сшили по ножке! Парусина сероватого цвета, но мне очень нравились! Я должна была заплатить за них 14 рублей, но мастер мастерской Рудаков сказал: «Девочка прибежала, деньги принесла, значит они (туфли) ей очень нужны. Давайте отдадим бесплатно!»
Работу стали давать посложнее. Многих девчонок отправляли красить танки, а я всегда была обеспечена работой. Часто в ночную смену приходил директор завода Зальцман, говорят, что он часто ночевал в своем кабинете.
И вот весной 1945 года, придя на работу, нам сказали, что закончилась война! Было много радости, плакали от радости, целовались, танцевали! Радости не было конца! В этот день нас отпустили домой.
Я горжусь тем, что работала на военном заводе. Горжусь, что какую-то часть своего труда вложила в достижение Победы.
Конечно, после войны очень хотелось уехать в свой родной Кыштым. Нам сказали, что отработав после училища 3 года, можно будет уволиться. Я пошла с заявлением на увольнение. Начальник цеха Либерман сказал: «Вы у нас теперь кадровый работник, так что никаких увольнений!». Я осталась и еще 5 лет после войны отработала токарем 4-го разряда. А когда можно было свободно уволиться, мне просто некуда было вернуться. Мамы не стало, сестры вышли замуж. Одна уехала в закрытый город, который сейчас называется Озерском. Другая стала начальником хим.лаборатории на том механическом заводе, где началась наша трудовая биография.
Я осталась челябинкой. Нас переселили в общежитие на ул. 1-й Пятилетки. В этом же доме был магазин «Одежда», парикмахерская, аптека, а рядом с домом продуктовый магазин, ЗАГС, сберкасса, все 33 удовольствия. Приходили ребята из соседнего общежития с баяном, устраивали танцы прямо на улице.
У меня появилось своё увлечение. Занималась вязанием, стала вышивать. Во дворце культуры был организован кружок вышивки гладью, вела его Людмила Николаевна. Вначале я занималась платно, а потом бесплатно. Проводили выставки своих работ. Люди писали отзывы, им очень нравилось. Я вышивала гладью, делала мережки, аппликации. Вышила гладью картину по сказке «Вершки и корешки», она до сих пор висит в моей комнате.
В цехе произошла реконструкция. Меня перевели на участок мелких деталей. Старший мастер Байбородов Петр Калистратович предложил работать плановиком. Работа для меня была сложной, деталей свыше 500 наименований. Все нужно было запомнить номер, название деталей, цикл обработки. Со временем всё освоила, работа пошла. Стала писать задания рабочим, мастер проверял, исправлял, помогал. Поступила в техникум. Цех был очень дружным. В цехе был кружок художественной самодеятельности, девчонки-певуньи, футбольная и хоккейная команда. На спортивных соревнованиях занимали первые места.
В 1958 году вышла замуж, муж перевез меня из общежития к своим родителям. Его семья была эвакуирована из Ленинграда. Свекор, муж и обе его сестры тоже работали на ЧТЗ. А потом сюда же после окончания института пришла работать моя дочь. Так что получилась настоящая династия тракторостроителей.
В цехе МХ-2 я проработала с 1944 по 1985 год. В 1985 году ушла на пенсию, побыла дома 2,5 месяца, заскучала без работы и снова пошла работать в ДК ЧТЗ, где проработала еще 9,5 лет. Так что вся моя сознательная жизнь связана с ЧТЗ.